Американский аналитический центр Atlantic Council на примере Украины объясняет, что гибридные войны на самом деле начинаются гораздо раньше, чем становятся заметными в своей активной фазе. The New York Times рассуждает о том, станет ли единственный российский оппозиционный лидер Алексей Навальный «следующим Путиным». А издание CNN пишет о том, как в социальных сетях манипулируют историческими данными.
Аналитический центр Atlantic Council на примере Украины объясняет, что гибридные войны самом деле начинаются гораздо раньше, чем становятся заметными в своей активной фазе. Ссылаясь на недавнее исследование Национального Института стратегических исследований Украины, автор статьи Вера Зиммерман замечает, что «Россия готовилась много лет на многих фронтах, прежде чем начать войну» в Украине.
В анализе говорится, что историческая зависимость Украины от России создала определенные условия, которые Россия успешно использовала в течение многих лет. Кремль уверенно продвигал свои интересы через пророссийских политиков и олигархов в Украине, которые поддерживали большую интеграцию с Москвой и заранее распространяли идеи сепаратизма, а также «позволили российским спецслужбам проникнуть в аппарат национальной безопасности Украины для проведения подрывных операций».
Кроме того, Россия неоднократно использовала экономическое давление в форме торговой или газовой войны для того, чтобы иметь большее влияние на Украину. Автор также напоминает, что не следует забывать и о зависимости «украинских медиаолигархов от российской информационной сферы, которая сделала Украину уязвимой перед кампанией по дезинформации Кремля».
Когда гибридная война России достигла своей активной фазы в 2014 году, Украина уже не имела ничего для своей защиты, кроме обещаний о предоставлении гарантий безопасности от западных стран
В статье отмечается, что многовекторная внешняя политика Украины, решение о ядерном разоружении и внеблоковый статус Украины вместе с неэффективной системой национальной безопасности ‒ все это привело к чрезвычайной уязвимости государства перед внешним агрессором. Когда гибридная война России достигла своей активной фазы в 2014 году, Украина уже не имела ничего для своей защиты, кроме обещаний о предоставлении гарантий безопасности от западных стран, которых оказалось недостаточно.
Издание The New York Times рассуждает о том, станет ли единственный российский оппозиционный лидер Алексей Навальный «следующим Путиным».
Автор отмечает, что еще в 2011-2012 годах в России была достаточно разнообразна оппозиция с влиятельными лидерами. В конце концов, Немцова убили, Каспаров покинул Россию, а Касьянов стал незаметным из-за малой поддержки. Сейчас Навальный остался единственным оппозиционным лидером в России.
По мнению автора, Навальный во многом похож на Путина: он не принадлежит ни к левым, ни к правым политикам, его идеологическая линия является такой же противоречивой и неоднозначной, и даже в таких вопросах, как аннексия Крыма ‒ оппозиционер отвечает нечеткими фразами. Он также использует авторитарный стиль лидерства в своей работе, а многие критики даже обвиняют его в сотрудничестве с Кремлем. Даже если это неправда, автор все равно убежден, что Навальный служит интересам Путина.
Автор приводит пример, как в 2013 году Навального приговорили к пяти годам лишения свободы, но его освободили на следующее же утро для участия в местных выборах. Так же, российское законодательство не позволяет ему участвовать в президентских выборах из-за судимости, но Центральная избирательная комиссия недавно заявила, что не исключает его участия. Следовательно, считает автор, Кремль сам позволяет Навальному выступать в качестве оппозиционера, ведь это выгодно действующей власти.
В своих выводах издание отмечает, что после окончания правления Путина, даже под руководством Навального, есть большой риск создать новую авторитарную Россию.
Американское издание CNN пишет о недавнем противостоянии между украинскими и российскими Twitter-пользователями и размышляет над тем, как социальные сети превратились в основной источник получения исторических фактов. Причиной противостояния стало то, что российский президент Владимир Путин во время пресс-конференции во Франции более месяца назад заявил о том, что Анна Ярославна ‒ дочь киевского князя Ярослава Мудрого и жена французского короля Генриха I ‒ была российской княжной. Пользователи соцсетей начали быстро распространять различные исторические факты, подтверждающие или опровергающие слова Путина, отмечает автор статьи.
«Сотни миллионов людей сейчас используют социальные сети для получения исторической информации», но основная проблема заключается в том, что мало кто на самом деле обращается к научным источникам для проверки этих фактических данных. Эта проблема, поясняет издание, свойственна не только вышеупомянутому спору между украинскими и российскими интернет-пользователями, а касается людей по всему миру.
Статья объясняет, что Россия широко использует такое распространение ложных исторических данных для того, чтобы поддержать свои «претензии к бывшим советским землям благодаря влиянию на общественное мнение». Например, в Литве кремлевские СМИ пытаются распространить мнение, что из-за того, что советские военные захватили территории Литвы во время Второй мировой войны, эти территории необходимо вернуть России. Автор отмечает, что такое поведение является «частью усилий российских СМИ и военных, которые направлены на дискредитацию литовской истории и оправдание возвращения этой страны в сферы влияния советского типа».