После аннексии Крыма немало крымских татар были вынуждены покинуть дома и искать убежища на территории материковой Украины или за рубежом. Журналисты «Голоса Америки» посетили молодую крымскотатарскую семью, нашедшую убежище в американском городе Питтсбург.
Пятимесячный Али Сафин ‒ первенец в семье Марата и Эльмаз. Супруги Сафины иммигрировали в США 8 месяцев назад, оставив в Крыму семью, друзей и успешный бизнес. В США они попросили политического убежища.
История любви Эльмаз и Марата совпала с событиями Революции достоинства и аннексии Крыма. Российские войска оккупировали полуостров, когда Марат и Эльмаз готовились к свадьбе.
«У нас такая ситуация, что мы не понимаем, что делать. Никто не понимает. Нет четких указаний со стороны правительства, что делать. Все говорят: спокойно, не паниковать, ‒ но нам-то нужно что-то делать. Происходят определенные действия со стороны наших активистов. Крымскотатарский народ выходит в поддержку Украины. Нам было в принципе понятно, что происходит, что заходит российская армия, просто нам было не понятно, какой будет реакция Украины, украинских военных сил, международного сообщества. Мы ждали эту реакцию и не понимали, почему так долго все происходит. С российской стороны появляются толпы народа за присоединение Крыма к России, референдум, митинг, мы в этом участвуем. Аэропорт закрывается, банки закрываются, ничего не работает», ‒ вспоминает Марат.
Марат и Эльмаз впопыхах женятся и уже через несколько недель переезжают в Одессу. Четыре года они жили, курсируя между Симферополем и Одессой. Новости об избиении в Крыму активистов, задержании друзей, ночных визитах людей в масках к родственникам стали повседневностью.
«Это целая машина, которая приезжает к тебе утром. Не знаю, почему у них такой «прикол»: в 6-7 утра, когда люди все еще спят, заходить и делать обыски. Непонятно, чего, откуда, кто, просто люди в черном, в масках приходят с оружием и что-то ищут. Компьютеры проверяют, телефоны», ‒ рассказывает Эльмаз.
Решение о переезде в США пришло после очередного избиения Марата в Одессе.
«Это был вечер, на меня напали, я успел хотя бы упасть, закрыть лицо, голову, но досталось ребрам, ногам», ‒ рассказывает Марат.
Марат помнит: били резиновыми дубинками. Обращение к одесским правоохранителям результатов не дало. Когда садились в самолет рейсом в Нью-Йорк, Эльмаз была на седьмом месяце беременности.
«У меня был страх, потому что первый ребенок, помощи никакой нет, родители далеко, и что я буду делать там. Ну, вообще, все так ‒ «бум», с чистого листа, да еще и ребенок тебе в придачу. Трудно, но мы решились. Я сказала: если ты решил, я с тобой. Куда я его оставлю?» ‒ говорит Эльмаз.
«Когда мы приехали, нам очень помогли друзья. Мы пять месяцев жили у нашего друга бесплатно. Он дал нам дом, крышу, мы у него жили, единственные наши расходы были на еду. Соединенные Штаты защищают людей как сильных, так и слабых. В данном случае нам удалось получить страхование от государства, «Медикэйд», покрывшее, скажем, более 90 процентов наших расходов. Благодаря этому нам удалось сохранить те небольшие деньги, которые мы привезли с собой, мы смогли арендовать квартиру, нам осталось на поесть», ‒ делится воспоминаниями Марат.
Сейчас Марат ожидает статус беженца и разрешение на работу. Параллельно сдает экзамены на шофера-дальнобойщика. Рынок турбизнеса, которым Марат успешно занимался в Крыму, здесь, говорит он, уже давно занят. Но начинать с нуля Марат не боится.
«У меня уже несколько раз в жизни случалось, что мы начинали с нуля. Когда мы возвращались в Крым из Средней Азии, начали с нуля, потом из Крыма в Одессу ‒ с нуля. Не было страха, просто ‒ just do it! Я просто делаю и не боюсь, у меня нет выбора, у меня семья, и я не могу сидеть расслабившись и думать: а вот жизнь была такой... Хотя иногда вспоминаю. Но сейчас ‒ просто оust do it!» ‒ говорит Марат.
Крымскотатарская община Питтсбурга небольшая, но очень объединенная. Ближайшие друзья Марата и Эльмаз живут в нескольких кварталах. Собираются каждое воскресенье.
Сейчас они вынашивают планы создания общественной организации, которая бы помогала крымским татарам, оставшимся в Крыму. Два раза в неделю у Сафиных уроки крымскотатарского языка, по скайпу с преподавателем в Киеве. Самый молодой ученик в классе ‒ Али.
«Чем дальше едем, тем больше у нас тяга к Крыму, к нашей культуре, традициям. А еще с появлением ребенка мы чувствуем ответственность, мы должны передать частичку наших традиций», ‒ говорит Марат.
Эльмаз мечтает: они вернутся, и сын свободно будет разговаривать на родном языке в освобожденном Крыму.
«Мы вернемся, обязательно вернемся. Я хочу, чтобы Али тоже рос в Крыму, с братьями и сестрами, видел все наши традиции, наши свадьбы, наши праздники, как собираются все», ‒ говорит она.
«Если мы увидим заголовок о том, что Крым наконец-то вернулся, то мы, конечно, вернемся в Крым», ‒ уверяет Марат.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: